начало игры.
Будильник… Это изобретение преисподней, его человек будет проклинать каждый день, когда ему нужно на работу или на какую-то важную встречу, вынуждающую поднять свое тело с уютной постели раньше положенного срока. Но какой-то же genius его придумал. А другим теперь страдай без причины. Это было небольшое лирическое отступление  автора, но теперь вернемся к нашему герою.
Звон, по громкости вполне сравнимый с колокольным, причем когда ты именно под этим колоколом, а "язык" его болтается где-то возле головы, при этом кажется, что дребезжит пол, а голова раскалывается от обилия звуков и перезвонов. И в этом гаме приходится начинать день. Конечно, человек уже заведомо не может быть добрым и радушным.
Что-то невнятно прохрипев, мужчина провел рукой по прикроватной тумбе. Очень медленно мозг выдавал гипотезы касательно того, что звук-то не на одном уровне с головой. Снизу и справа. Видимо, где-то вообще под кроватью. Та же рука безвольно свесилась и с глухим стуком коснулась пола, костяшки пальцев врезались в половицу достаточно ощутимо, но не болезненно. Пальцы сами начали шарить по пыльному полу и вскоре таки отыскали этот чертов трындазвон. Ещё немного времени потребовалось на то, чтобы нажать нужную кнопочку, а не бессмысленно тыкать по экрану, вообще не созерцая оного. Вставать, конечно, вовсе не хотелось. Едва отключив звонок, парень снова обмяк на кровати, свесив руку с мобильником. Заснуть второй раз не получится ни сейчас, ни днем, хотя дневным снов Ортис не брезговал – ночи ему просто мало.
Зря он вчера сел в седло, очень зря. Месяц перерыва давал о себе знать. Если бы сегодня его отправили на общественные работы, то возвращаться домой пришлось бы гусеницей. Не хватало ещё растянуть какие-нибудь мышцы, тогда придется лечиться, а это значит, что плюс один месяц перерыва. Потом в спорт он вернется нескоро, ведь пока вспомнит все, пока сноровки поднаберется заново. Нет, слишком роскошно. Но Гуд не пожалел хозяина, впрочем, как и сам Ортис. Родео устроили оба, только каждый по-своему. Гудини скакал резвым горным козлом, а Джозефу, понимаешь, разминку подавай на первом занятии. Оба хороши, ничего не скажешь.
Но понял и осознал все молодой человек только сейчас, когда с трудом приподнялся на кровати даже на руках. Ныла шея, но это скорее от поездок в общественном транспорте под открытыми люками. А учебная рысь аукнулась ещё как. Ну, не будем вдаваться в детали, но суть вы поняли. Он с трудом разогнулся и свесил ноги. Комната была знакома, но как-то безлюдна. Впрочем, Ортис был совершенно не против проживания в гордом одиночестве. Сейчас вообще лучше бы никому его не видеть. То ещё зрелище. Шумно выдохнув, Джо протер пальцами глаза и ещё раз зачем-то осмотрел комнату. Н-да, просто потрясающею Снова шляться по городу не вариант, иначе снова получу выговор. И без того длительное отсутствие мне будут ещё долго вспоминать. На конюшне тоже не работник. А хотя… Можно сегодня побыть хорошим для тренера. Очередное усилие над собой, и юноша наконец поднялся. Свершилось, черт возьми.
Его сборы длились ровно полминуты. Ортис подобрал брошенные вчера от зверской усталости прямо на полу темные джинсы и стянул с края кровати темную футболку, которую просто чудом не спихнул ночью. Видимо, действительно спал как убитый. С собой он брал разве что наушники, которые слушал в пол-уха, и то только во время дороги. На конюшне провода приходилось убирать в глубокий карман джинс, чтобы лошади не оттяпали от своего любопытства. Но и тренер запросто может точно так же, только безнаказанно, выхватить черненькие проводочки, причем чаще безвозвратно. Эту породу Ортис хорошо знал, поэтому, едва только подходил к воротам конюшни, тут же прятал сокровище свое от греха подальше.
Чисто механически, на автопилоте, молодой человек посетил душ, что-то схватил перекусить со стола, подхватил пару кусков сахара из картонной коробки, расположенной там же, и вылетел из комнаты, даже не проверив закрыта ли она осталась после него. Минуя широкий холл, Ортис так никого и не встретил. Он даже не знал который сейчас час и что вообще стоит делать. Знал только, что рань несусветная. А может, просто будильник не в то время сработал. В кармане-то только плеер, время не посмотришь, старая модель. На крыльце парень осмотрелся. На плацу кто-то уже работал, а вот манеж в такую погоду вряд ли кто-то занял. Тем лучше. В голове уже созрел будущий план на первую половину дня. Ну, а потом… Потом как пойдет.
Ворота бесшумно подались одному движению руки. Точнее даже не ворота, а дверь в них, предназначенная только для людей. Слабо засвистел ветер: наверное, кто-то выходил из амуничника. Денник Гуда находился в самой глубине этого корпуса конюшни, но к нему Ортис зайдет позже. В конце концов, свои тумаки от этого товарища он всегда успеет получить. Ему нужна лошадь… Просто лошадь, не имеет значения вообще ничего. Просто животное, уже позавтракавшее и готовое к легкой работе. А, ну почему бы и нет?
Взгляд остановился на первом попавшемся деннике. Сквозь прутья решетки в небольшой своего рода загон попадали слабые лучи света, не давая точно определить масть лошади. Парень подошел к стенке и облокотился рукой на деревянную дверь, ведущую в денник.
- Араб, четыре года, кобыла… – пробубнил себе под нос Джо и сразу же поднял глаза на лошадь. - Ну здравствуй, Тиосо. Принимаешь гостей? – теперь слова звучали чуть громче, чтобы лошадь услышала, когда к ней обращаются. Вопрос же был скорее риторическим, он ведь все равно сейчас зайдет.
Щеколда легко открылась, из стойла повеяло каким-то… теплом, что ли. Это сложно описать, просто каждый раз, когда попадаешь в конюшню, в деннике у каждой лошади можно почувствовать какую-то свою атмосферу, несравнимую ни с каким другим. В обычном мире даже нет аналогов. Здорово, что ещё комментировать? За собой Джозеф закрыл дверь на металлическую цепочку, чтобы в случае чего кобыла не пробовала бежать. Из кармана тут же достал кубик сахара и на раскрытой ладони протянул лошади. Пальцы ребрами были плотно сжаты между собой, потому как Ортис уже был знаком  кусающимися лошадьми, а подобные инциденты вовсе не прибавляют желания прийти во второй раз.
Сам Джозеф не был большим ценителем арабов. Это утонченная порода совсем не привлекала молодого человека. Казались они какими-то хрупкими, хотя мужчина прекрасно знал об успехах, которые эти существа способны достигать в спорте, но сам мнение не изменял. На имя владельца он не обратил внимания. А зря. Если это опять импульсивная женушка мешка с деньгами или папенькина дочка, получившая лошадь лишь по капризу своему и за прекрасные глупые глаза, то хлопот не оберешься. Но ничего, с тренером он как-нибудь договорить полюбовно, а в самом крайнем случае извиниться. Парень протянул вторую руку к лошади и похлопал по шее. В голове уже были мысли о будущей тренировке, но сначала все-таки стоит наладить контакт.